Название: Человек в маске Интернет-источник: http:// The Sunday Tribune Дата: 5 декабря 2004 г. Перевод: Лита Человек в маске - Они не могли простить мне того, что я не был Майклом Кроуфордом, - говорит он. - Он закрывает окно в пентхаусе с видом на Стрэнд (главная улица Лондона). - Не возражаете, если я закурю? - Я с этим вырос (-ла) [не знаю пола репортера]. - Как и я. - Он закуривает. - Не поймите меня неправильно, - говорит он. – Я, в целом, очень счастливый человек. Мне нравится моя жизнь. Но и в ней есть много страха и печали. У меня к себе по жизни двойственное отношение, любовь-ненависть. На протяжении всего этого периода в четыре с половиной месяца он снимался. - Эта самая тяжелая работа, которая когда-либо у меня была как в физическом, так и в эмоциональном плане, в смысле, оказывала сильное давление. Порой, ты делаешь фильм, но безумно боишься его выхода, потому что ты его видел и знаешь, что все не так уж хорошо. - заявляет Батлер. - С этим фильмом, хоть я его и не видел, я не могу дождаться. Вы поймете почему. Идея Шумахера, судя по той части, что мы видели, начать действие, создавая ощущение театральности, вроде, как в «Мулен Руж». Все эпизоды вне сцены реальные. Бешеная поездка в карете на кладбище настоящая. Камера передним планом показывает Кристину, сыгранную семнадцатилетней Эмми Россум - открытие Метрополитен опера, потом ее любовь детства Рауля (Патрик Уилсон) и завистливого Призрака, наполнившего их любовный треугольник страстной близостью. После 18 лет в Лондоне и 15 в Нью-Йорке, сразу, как его «засек» голливудский радар на «Потерянных Мальчиках», Эндрю Ллойд Уэббер пристал, как банный лист, к Шумахеру с идеей фильма. Казалось, что дело не выгорит. Но – знай наших! Вместо 25-инструментального маленького оркестра, здесь целая симфония из 105 актеров и хора 90 голосов. - Каждый раз, когда я смотрю, я весь в слезах. - говорит Батлер. - Потрясающе, понимаете? Меня, будто вновь уносит к тем эмоциям, к той буре в разуме. С его обаятельными серо-зелеными глазами и сардонической манерой поведения легко понять, почему «Интертейнмент Уикли» предложил 33-летнего актера на роль нового Джеймса Бонда после Пирса Броснана. Батлер сначала был юристом. Он работал в одной из ведущих юридических фирм, которая управляла королевскими землями в Шотландии. - Это был темный период моей жизни. - говорит он. - Я каждый день притворялся отличным, успешным разумным человеком в костюме, в то время как я чувствовал себя калекой, несчастным и пребывающем в отчаянии. Я ненавидел то, чем занимался. Это съедало меня изнутри. - Вот, что я думаю о сути Призрака. Две вещи происходят с ними. Существует его способ представлять себя, который идеален… красиво оформленная маска, как он носит одежду… есть и элегантность и сила в этом. Но внутри все совсем не так. Там столько боли, желания и безысходности. Он не может показать это Кристине, потому что это непривлекательно. Все было бы иначе, будь она старше. Но она лишь ребенок. Ей нужен отец. Ей нужен тот, кто бы ее направлял. И она к этому тянется. Все, что хочет Призрак, это быть воспринятым всеми. - говорит Батлер. - Столько он может предложить миру в своем искусстве и музыке, в страсти и творчестве. А никто не желает этого замечать. Им удобнее, чтоб он оставался где-то в стороне, потому что он не укладывается в общепринятые рамки. Батлер не отрицает темную сторону Призрака. - Он совершенно эгоцентричен, поглощен собой. Он гордец и в какой-то мере эгоистичен и догматичен. Но потом мне подумалось, что он чертовски прав. Потому, как ничего, кроме ненависти, ему не было знакомо. Единственный способ чего-либо добиться в жизни было плеваться ядом. Если в Призраке много Батлера, то не меньше его и в «Дорогом Фрэнки», в фильме Шона Ауэрбаха, вышедшем перед «Призраком», о матери-одиночке, Эмили Мортимер, которая нанимает незнакомца, чтобы тот притворился исчезнувшим отцом ее девятилетнего сына. - Я жил такой странной жизнью, что я продолжаю искать те роли, о которых я знаю из жизни. Что-то в моей жизни было просто сказочно, но многое нет, и в большинстве случаев причиной этого был я сам. К сожалению. Батлер вырос в Пэйсли без отца. - Я даже не знал, был ли он жив, до тех пор, пока он не вернулся, когда мне было шестнадцать. Моя мать бросила его, когда мне было 2 года, и привезла моих брата, сестру и меня из Канады, где мы жили. Я видел отца, когда мне было 4, но чем старше я становился, тем больше думал, что такого не было, хотя я никогда не спрашивал маму об этом. Это было тем, что я держал глубоко в себе. А когда он вернулся, это было шоком. Я вернулся домой из школы, а мой отчим… ну, тогда еще был маминым хахалем… сказал, мол, не снимай куртку, твой папа дома. Я шел в ресторан, подходил к разным столикам, гадая, где же мой отец, это ли мой отец, в общем, скажу честно, опыт не из лучших. Когда я увидел его, я тут же почувствовал, что это он. Я и не осознавал до того времени, сколько печали скопилось у меня внутри. - Он прерывается, на миг не может вымолвить ни слова. - Боюсь, мне сложно об этом говорить. – говорит он. – Так вот, тот эпизод в фильме, когда Фрэнки приходит домой, его мать говорит: ”Фрэнки, это твой отец”, как будто это проигрывалось из моей жизни. В Эмили Мортимер я увидел то, через что прошла моя мать, и как она жертвовала своей жизнью, чтобы вырастить нас троих. В общем, детство у меня было чудесное. Мы обычно издевались друг над другом, но были очень близки. Но существуют вещи, которые находятся у тебя так глубоко в душе, что об их существовании догадываешься только тогда, когда они сами проявляются. Моя мама так много со мной возилась. Она видела как лучшие части моей жизни, как и я ее, так и худшие. Она мне так помогала. Как когда его попросили из юридической фирмы за неделю до аттестации. - Я был первым помощником адвоката, которого уволили в Шотландии. – говорит он. – Думаю, мы оба знали, что я не рожден для права. Душа у меня к нему не лежала. Тяжело было звонить матери, чтобы все ей рассказать. Я знал, как она будет расстроена и разочарована. Он отправился в Лондон, где нашел работу ассистента Сью Джоунс, кастингового директора писателя Стивена Беркоффа. - На второй день, когда я принес ей кофе, пришел Беркофф. Мы разговорились. Он спросил, чем я занимался. Я ответил, что хочу быть актером, хотя я ничего не сделал для этого в профессиональном смысле. Я глубоко вздохнул и спросил, можно ли прочитать для него что-нибудь. Да, не вопрос, ответил он. Ну, я и прочитал. Я выложился полностью. И ему понравилось. Я получил роль в «Coriolanus». Кто-то, с кем он репетировал, рассказал о пробах в «Trainspotting». - У меня не было агента, но я оставил свой номер, и мне перезвонили. Я читал из книги, играя две роли, прыгая со стула на стул. Меня заподозрили в том, что я накачался наркотиками. Пришлось полчаса разубеждать их в этом. Я получил роль Renton’а, которого играл в фильме Эван МакГрегор. Стало быть, увольнение – лучшее, что случалось в моей жизни. В один день твоя жизнь может измениться порой в лучшую, порой в худшую сторону. Даже, когда в худшую – в любой момент она может повернуть в лучшую. После своего кинодебюта в качестве брата Билли Коннолли в «Миссис Браун» в 1997 году он полетел в Лос-Анджелес попытать счастья. Надо сказать, что попытка прошла без сучка, без задоринки. В две недели он получил главную роль в минисериале «Аттила Гунн» и главную роль в «Дракуле» 2000 Веса Крэвена. Вскоре он принял участие во «Власти огня» в Ирландии с Мэтью МакКонахи - Обратно к корням, – говорит он. - Семья моей матери – потомки, пришедшие из Ирландии сто двадцать лет назад. Он читал «Призрак Оперы», даже не видев шоу… - Я только в общем знал суть. Это пошло мне только на пользу. В день, когда я прочитал сценарий, я встретил Шумахера, я, так сказать, был на свежую голову. Единственным опытом пения была рок-группа, которую он создал во время изучения права. - Это было, как бы предтечей того, через что мне предстояло пройти. Мой секретарь из Общества Права был бас-гитаристом. Другой товарищ писал песни. «Призрак Оперы» и «Дорогой Фрэнки» выходят с разницей в месяц. - Я хочу быть с моей матерью, когда она будет их смотреть. Они должны заставить ее плакать. Я всегда мечтал, что когда вырасту, люди будут смотреть на меня и думать, ого, секси. Теперь люди будут смотреть на меня и плакать. Это не те роли, которые заставляют женщин желать завести тебя. Они заставляют женщин хотеть обнять тебя. Он закуривает еще одну сигарету. - Что я просто обожаю, – говорит он. - Я буду счастлив от этого. Перевела Лита