Название: Меланхолия Автор: Marian K.Hawk Театральную тишину нарушила дикая ругань. - Пошел он к черту! Fils de chienne! Как он посмел! Scheisse! Que le lleve el diablo! Если этот mascalzone еще раз себе такое позволит! Avorton! Stinkend Ziegenbock! Cochon! Высокий, металлический женский голос орал на все закулисье. В одной из гримерных черноволосая девушка с искусственно выбеленным лицом остервенело обводила глаза черным и ругалась, на чем свет стоит. - Но что я ему скажу, Меланколи? Он платит, и платит бешеные деньги! - уговаривала ее продюсер. - Что сказать? O, diavolo! - девушка отшвырнула косметику и резко вскочила. - Скажи ему, что я - как картина в музее! Смотреть - за деньги! - можно! А покупать или брать напрокат - нельзя! - она ткнула в продюсера пальцем с длинным серебристым ногтем. - И смотреть только из-за ограждения! Vous me comprenez? Она вернулась за зеркало и схватила помаду. - Это не какое-то непристойное предложение. Подумайте еще раз! - не теряла надежды продюсер. - Вон отсюда! - взревела девушка, швыряя в нее пуховкой. Продюсер тяжело вздохнула, но вышла. Она знала, до чего могут довести такие приступы ярости. Прикрывая дверь, она услышала последнюю точку в разговоре: - Geh zum Teufel! Певица по имени Меланколи была очень популярна. Она носила мрачный имидж с оттенком хай-тек, а песни ее были достаточно разностилевыми, но неизменно мелодичными. Она, впрочем, не сама писала их, хотя все тексты носили на себе печать одиночества и тоски, как и ее имя. А иногда для нее делали интересные рок-ремиксы классической музыки - Меланколи прекрасно пела оперным голосом. Кроме грандиозных концертов на стадионах, Меланколи частенько приглашали на закрытые элитные вечеринки, как и в этот раз. Последний заказчик оказался баснословно богат, он ухитрился снять для проведения вечера все здание Гранд-Опера. Сначала была какая-то презентация, потом - фуршет, а после него ожидался эксклюзивный концерт Меланколи. А сама певица, вне себя от злости, дрожащими от гнева руками пыталась надеть черно-красные линзы. Она была в ярости. Заказчик осмелился предложить ей еще больший эксклюзив - у него дома. Он не прогадал, решив сначала спросить у продюсера - ведь в ином случае Меланколи могла бы просто избить его. Такие предложения она не принимала никогда, даже если они были абсолютно невинными. - Мэл, пять минут, - бесстрастно сообщил заглянувший в гримерку гитарист. - Одевайся, мы ждем. Вместо ответа Меланколи пропела короткую музыкальную фразу из итальянской оперы. Сложный характер певицы компенсировался ее поразительным голосом. Когда она пела, слушатели забывали обо всем. Ее голос звучал идеально, она без труда выпевала сложнейшие вокализы и длинные изменчивые мелодии. Меланколи вышла на сцену. Свет был погашен, гости все еще не пришли с фуршета. - Проверка звука, раз, два, три, отвратительно, - сказала Меланколи в микрофон. - И что? - прокричал из середины зала техник. Певица выдернула шнур из микрофона и отбросила в сторону, потом пропела длинный красивый вокализ. Голос без усилителей звучал чисто, громко и очень красиво. - Тогда зачем вообще микрофон? - снова крикнул техник. - Не кричи на меня! - последнее слово Меланколи произнесла с угрозой. - Не твое дело! В зал начали входить слушатели, и Меланколи замолчала, ожидая, когда яркий свет прожектора выхватит ее силуэт из тьмы. Сегодня она пела свои песни, ставшие хитами, добавила пару из нового альбома, а из уважения к опере выбрала ремиксы арий из "Кармен" и "Фауста". Больше всего она любила ремикс к арии "Близ бастиона в Севилье". Ей нравилось, как изящная мелодия звучит среди хаотичных гитарных запилов и грохота ударных. В многослойной, кажущейся негармоничной музыке она видела необыкновенный шарм. И сегодня она пела любимую арию, закрыв глаза и представляя себя играющей Кармен на сцене. В том, что это никогда не случится, она была уверена. Во-первых, она вряд ли пойдет работать в оперный театр. А во-вторых, у нее отнюдь не требуемое для роли меццо-сопрано. И поэтому она удовлетворялась ремиксами. Она закончила концерт самой печальной песней. Это была ее маленькая месть тем, кто сидел в зале, кто не понимал, что за ее милой мордашкой и красивым имиджем кроется личность. You won't someday get up Will somebody remember you? Can't you try to hold up... "О да, о вас вспомнят, - зло думала Меланколи. - Вспомнят разные кузены, племянники, троюродные дяди, все эти охотники за наследством..." В зале почти у всех на лицах были слезы. Музыканты притихли, когда наступила финальная часть песни, соло без аккомпанемента. Live alone and lonely Fall forever to your dreams Dreams in madness falling Loneliness is destiny... Меланколи закрыла глаза, когда протяжная последняя нота - ре-диез третьей октавы - со звоном растворилась в воздухе. Потом послышались редкие хлопки. И вот, они переросли в овацию, в рыдающую, кричащую овацию, а Меланколи с деланной улыбкой раскланивалась. В гримерной ее ждала продюсер. - Он сказал, что будет ждать в машине, пока ты не выйдешь, и... - начала она, и Меланколи снова взорвалась: - Fuori di qui! Даже слышать об этом не хочу! Не дав продюсеру и рта раскрыть, певица излила на нее поток своего красноречия. Она изысканно ругалась на всех известных ей языках, поминая черта, святых и различные непристойности. Речь ее продлилась порядка пяти минут, после чего она вытолкала продюсера вон и захлопнула дверь с такой силой, что флакончики на столе зазвенели. - Ненавижу! - прорычала она, со злостью снимая с себя грим. Очистив от белого крема одну щеку, она вскочила и высунулась в коридор: - Франсуа! Охранник тут же подошел, и Меланколи разъяснила: - Внизу стоит лимузин одного господина. Легко узнаешь, он кремовый... Лимузин, разумеется, а не господин, - Меланколи улыбнулась, представив себе господина кремового цвета. - Выйди на улицу и следи, пока он не уедет. Как уедет, дай мне знать - постучи в дверь или позвони. Ясно? - Так точно, - ответил Франсуа и ретировался. Меланколи заперлась в гримерной. - Ну что ж! - сказала она вслух, снимая макияж. - Буду тут жить. К тому моменту, как все разошлись, Меланколи сидела спиной к зеркалу и смотрела в стену. Она уже переоделась в фамильярные рваные голубые джинсы и простую оранжевую майку. Взъерошенные мокрые черные волосы небрежно торчали во все стороны, и она была похожа на нахохлившегося воробья. - Schrecklich... - жалобным голосом протянула она, разговаривая сама с собой. - Ну что им всем от меня надо? Не хочу я ничего, не нужны мне эти дорогущие эксклюзивы... Santo Dios, как бы мне хотелось избавиться от этих назойливых извращенцев... В дверь постучали. - Войдите, - сказала Меланколи. В гримерной появился Франсуа. Он держал в руках записку, которую протянул певице. Та прочитала текст и нахмурилась. "Тебе никуда от меня не деться, маленькая стерва. Я буду ждать тебя у дверей этой самой комнаты, пока ты не выйдешь. Если хочешь, можешь остаться там навсегда." - Он что, и впрямь там? - Меланколи нервно скомкала бумажку. Франсуа с трагическим выражением лица кивнул: - И с ним трое таких... шкафов. - О, Боже... - Меланколи представила себе, кого рослый качок Франсуа может называть "шкафами". - Иди туда. Скажи, что я просто швырнула в тебя стулом и выгнала вон. Меланколи еле сдержалась, чтобы так не сделать. Франсуа вышел, плотно закрыв за собой дверь, а певица уставилась на себя в зеркало. В последнее время у нее участились приступы ярости. Ее все раздражало, а особенно - подобные этому поклонники. И, разумеется, занудная продюсер. Меланколи негромко заскулила, а потом спела несколько арий из разных оперетт. Но и этот обычный способ успокоиться не сработал. Тогда она погасила свет и свернулась клубочком на кушетке, решив переночевать здесь. Утром придут рабочие театра, может, тогда ей удастся избежать этого поклонника? Когда в темноте раздался голос, Меланколи решила, что уже заснула и видит сон. Голос, самый обычный мужской голос, спросил: - Злишься? - Не то слово, - вздохнула Меланколи. - Меня все раздражает. - Прямо уж все? - усомнился Голос. - Ага. Абсолютно, - она потянулась, села и негромко пропела: - "Ни сна, ни отдыха измученной душе, мне ночь не шлет отрады и спасенья, лишь прошлое я вновь переживаю, один в тиши ночей..." - Это мужская партия, - возразил Голос. - Ну и что? - Меланколи обхватила колени руками. - А ты знаешь, сколько моих фото в Интернете? Я на вершинах всех рейтингов. - Это хвастовство или сожаление? - поинтересовался Голос. - Сожаление. Мне все надоело, - ответила Меланколи, и тут ей в голову пришла бредовая идея. - А я знаю, как мне избавиться от всего этого, чтобы успокоиться. - Как? - спросил Голос. - Мне надо переместиться во времени. Даже необязательно в пространстве. - Например? - Ну... Хотя бы лет на сто - сто пятьдесят назад. Например, стать какой-нибудь балериной или хористкой вот в этом же театре... - Меланколи хихикнула. - А это идея, - задумчиво протянул Голос. - А что, ты согласна на такое? - А это возможно? - по спине Меланколи пробежали мурашки. - Вполне, - Голос был очень серьезным. - Я могу это сделать. Меланколи вздрогнула. Интуиция подсказывала ей, что Голос не шутит. И ей самой уже не хотелось шутить. - Где ты? Кто ты? - спросила она, вставая и щелкая выключателем. Сверкнула искра, и свет тут же потух. - Scheisse! - Тебе не нужно знать, кто я. Считай меня, например, ангелом или демоном, - сказал Голос. - Тебе все равно? - удивилась Меланколи. - Да. Все равно я ни то, ни другое. Ты просто не поймешь. Но я могу выполнить твою просьбу... - Голос помолчал. - Если это была просьба. - Да, - внезапно искренне сказала Меланколи. - Я хочу попасть в прошлое. Навсегда. Без памяти. С новой жизнью. - Ну, совсем без памяти не выйдет, - возразил Голос. - Но почти. Будет казаться, что это сон. - Согласна, - ответила Меланколи. - Ты - Дьявол? И мне надо поставить свою подпись кровью, чтобы продать за это желание душу? - А, право слово, что за глупости! - раздраженно проворчал Голос. - Ничего мне от тебя не надо. Иди уже. - Куда? - чувствуя себя глупо, спросила Меланколи. - Сюда, - сказал Голос. И в этот момент посреди комнаты возникла дверь. Обычная деревянная дверь, только светящаяся изнутри мягким белым светом. - И все? - разочарованно спросила Меланколи. - Внешние эффекты не важны, - ответил Голос. - Иди, иди. А то сейчас зайдет охранник, и тебе уже больше не встретиться со мной. Я прихожу лишь однажды. Меланколи задрожала, когда коснулась ручки двери. От нее веяло одновременно и ледяным ветром, и жарким огнем. Решительно дернув дверь на себя, Меланколи шагнула вперед. Как раз в тот момент, когда в гримерную постучал Франсуа - сообщить, что ее поклонник спешно отбыл по делам, и она свободна. - Кристин! Из легкого ступора ее вывел пронзительный крик одной из младших балерин. - Кристин Дааэ! Я тебя зову! По сцене промчалась маленькая черноволосая бестия. Схватив за руку свою златокудрую подружку, она повлекла ее за собой, что-то негромко втолковывая на ходу. - Ah! Вы убирать их, en seguida! - приказным тоном заявила Карлотта. Она была не в духе с самого утра и нарочно коверкала слова. Ей пришло анонимное письмо с какой-то дурацкой угрозой. Мол, сегодня она петь не будет. И рекомендуется ей притвориться захворавшей, а не то случится нечто ужас какое страшное. А все эта Дааэ и ее компания! Дива стрельнула в девушку таким взглядом, что могла бы испепелить ее на месте. К тому же, Карлотта не выспалась, ей снился какой-то дурацкий сон. В нем она, впрочем, тоже пела, и весьма успешно. Но там было что-то неприятное. Кажется, ее грязно домогались и перечили ее воле. Внимание было таким назойливым и неприятным, и она решила, что хуже этого быть уже не может. - Молчать! - рявкнула Карлотта на что-то пробормотавшего тенора. - Синьора петь - ты молчать! И Карлотта запела. Ее красивый, чистый голос зазвенел в пустом зрительном зале, а сама дива думала о своем сне. Звали ее там как-то странно... Tristeza, что ли? А еще во сне ее все раздражало, ее поклонники, ее помощники, все ее окружение. Раздражало так, что хотелось утопиться. Карлотта немного повеселела, подумав, что бывают события и похуже. А у нее все отлично. Сегодня она будет петь Маргариту. Она, а не эта выскочка Дааэ. И она споет так, что все поймут - звезда и примадонна здесь она. Ah, bagatela, решила Карлотта. Что может случиться в такой обычный день?.. Словарь: Fils de chienne - сукин сын (фр.) Scheisse - дерьмо (нем.) Que le lleve el diablo - черт бы его побрал (исп.) Mascalzone - негодяй (итал.) Avorton - ублюдок (фр.) Stinkend Ziegenbock - вонючий козел (нем.) Cochon - свинья (фр.) Diavolo - черт (итал.) Vous me comprenez - вы меня понимаете (фр.) Geh zum Teufel - пошел к черту (нем.) If you won't someday get up - Eсли ты однажды не проснешься, Will somebody remember you? - Вспомнит ли кто-нибудь о тебе? Can't you try to hold up... - Неужто ты не попытаешься удержаться... Live alone and lonly - Живи один и в одиночестве, Fall forever to your dreams - Утопай вечно в своих мечтах, Dreams in madness falling - Мечты в безумии утопают, Loneliness is destiny... - Одиночество - это предназначение...(англ.) Fuori di qui - вон отсюда (итал.) Schrecklich - ужасно (нем.) Santo Dios - Боже мой (исп.) En seguida - немедленно (исп.) Tristeza - грусть (исп.) Bagatela - ерунда (исп.)